Чем завершится нынешняя трансформация мирового экономического порядка – многополярностью или двумя центрами силы, – пока не ясно. Также не ясно, сможет ли Китай стать альтернативной доминирующей силой или он будет всего лишь одним из региональных экономических центров, гадают ведущие российские ученые и экономисты. При этом некоторые тенденции трансформации мировой экономики особых споров не вызывают. Среди них – очевидная перспектива экономического усиления стран БРИКС, важность технологических инноваций, а также почти повсеместное распространение экономического дирижизма и государственного вмешательства в экономику. При этом пока не понятно, какие именно преимущества может получить российская экономика от новой биполярности или многополярности. Ведь формирование конструкции постсоветской экономики в РФ фактически происходило в условиях монополярного мира.
Каковы перспективы и какими могут быть результаты происходящей сегодня трансформации мирового экономического порядка, пока предсказать невозможно. При этом у аналитиков нет ответа даже на фундаментальный вопрос: какова сегодня вероятность установления нового мирового порядка без большой войны? Признание факта крайней неопределенности будущего мирового порядка – это основной вывод исследования текущих макротрендов и краткосрочных тенденций мировой трансформации, результаты которого опубликовал академик РАН и президент ИМЭМО Александр Дынкин. «В условиях столь высокой неопределенности следует быть готовыми к любому сценарию развития событий. Базовой предпосылкой такой готовности является стратегическая автономия России, опирающаяся на военно-стратегический паритет с Соединенными Штатами», – утверждает ученый.
При этом российский академик не подтверждает реалистичность надежд многих российских экспертов, которые уверены в скором наступлении эры доминирования Китая и китайской экономики. «Какой порядок придет на смену разрушающейся системе американского лидерства, далеко не ясно. Удастся ли Китаю сместить Соединенные Штаты с позиции глобального гегемона и стать мировым лидером по новым правилам, написанным иероглифами? Станет ли мир биполярным, разделенным на два более или менее жестко определенных блока, ведомыми США и Китаем? Возникнет ли в действительности многополярный мир на основе нескольких государств или их коалиций, более или менее равных по силе?» – цитирует российский академик американского политолога Томаса Грэма, бывшего советника президента США Джорджа Буша по России и Евразии.
Еще один вопрос, на который пока нет ясного ответа: что получат российские граждане и российская экономика от сценариев биполярности или многополярности? Однако этот вопрос пока толком не исследуется. Возможно, потому, что в российском руководстве считают потерю безусловного американского лидерства абсолютным благом, которому должны радоваться и простые россияне.
«Россия первая бросила вызов пресловутому однополярному мировому порядку. Сегодня можно констатировать, что большинство стран Глобального Юга поддержали этот вызов, не согласились с западной трактовкой конфликта на Украине. Будущий мировой порядок формируется на наших глазах. Уверен, что многополярный мир предпочтительнее для России как развитой, самодостаточной и суверенной страны. Но такой мир требует и новой системы глобального управления, развития и укрепления ее институтов, таких как БРИКС, G20, ШОС, ЕАЭС. Скажем, у стран – членов ЕАЭС (Россия, Белоруссия, Казахстан, Армения, Кыргызстан) дела идут гораздо лучше, чем у пяти других постсоветских стран. В 2022 году ВВП на душу населения в странах Евразийского экономического союза в 3,5 раза превышал средний аналогичный показатель для пяти других стран СНГ, но не членов ЕАЭС (Азербайджан, Молдавия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан)», – доказывает академик Дынкин. При этом не вполне понятно, почему он называет нынешнюю Россию «развитой, самодостаточной и суверенной страной», несмотря на ее глубокое технологическое отставание, крайне чувствительную зависимость от сырьевого экспорта и продолжающийся вывоз из страны капитала.
Можно ли называть нынешнюю РФ развитой страной, если она отстает, например, по уровню роботизации в 15 раз от среднего по планете уровня и в сотни раз от промышленных стран? Или термины «развитая, самодостаточная и суверенная» здесь применяются как будущий ориентир, а не как описание реальности?
«Первая половина 2020-х годов окончательно похоронила то, что еще недавно называлось «европейской безопасностью». Склеить эту «разбитую чашку» без России невозможно. Нежелание украинской стороны и Запада остановить вооруженный конфликт в самом его начале, опасная эскалация, постоянное нарушение НАТО собственных красных линий, вступление Швеции и Финляндии в Североатлантический альянс – все это симптомы превращения европейской системы безопасности в трансатлантическую. Одновременно происходит кристаллизация евразийской системы безопасности. Итоги визита президента России В.В. Путина в КНР позволяют говорить о начале формирования «политического Востока» – если не как альтернативы давно существующему «политическому Западу», но как равного партнера, без учета интересов которого все разговоры о глобальной безопасности, «основанной на правилах» – пустые фантазии», – пишет академик Дынкин. Он подчеркивает, что Россия – это географический центр Евразии, обеспечивающий инфраструктурные опоры Евразийского партнерства, начиная от Севморпути и вплоть до Транссибирской магистрали, БАМа, трансазиатской автомагистрали, широтных трубопроводов. «Постукраинский» мир ученый видит как движение к новой, евразийской, неделимой архитектуре безопасности, с опорой на существующие институты: Союзное государство, ОДКБ, ЕАЭС, СНГ, БРИКС, ШОС, АСЕАН.
БРИКС как расширяющееся объединение стран по ряду важнейших рынков (металлы, автомобилестроение, нефть, минеральные удобрения и др.) превосходит или не уступает потенциалу стран группы «большой семерки». Перед Россией, к которой в 2024 году перешло председательство в БРИКС, стоит задача активизации согласованной экономической и технологической политики стран – членов БРИКС. Такая политика – институциональный блок будущего полицентричного мира, считает российский ученый. При этом он допускает возможность «сопряжения» движения к биполярности или к полицентризму. На глобальном Севере, по мысли академика, может возобладать жесткая биполярность, а на глобальном Юге – полицентризм. «На Севере биполярность – военная, экономическая и технологическая – уже просматривается», – утверждает Александр Дынкин. При этом он отмечает, что некоторые страны глобального Юга относят современный Китай к странам глобального Севера. Так, в частности, считают многие индийские эксперты.
Формирование биполярности на Севере включает, в частности, осознанную политику разъединения экономик США и Китая. Это разъединение идет пока не в области торговли, а в сферах технологий и инвестиций. В прошлом году приток прямых иностранных инвестиций в Китай сменился обратным процессом – выводом вложенных ранее средств. При этом отток ранее вложенных средств приблизился к показателю в 1,5 трлн долл. Одновременно макрорегион Азиатско-Тихоокеанского региона приобретает все большую внутреннюю динамику, которая отличает его от Европы и Северной Америки, отмечает академик.
|
